Бородина Анна Петровна

Тяжело пришлось в войну и моей бабушке Анне Петровне Бородиной. Работала от зари до зари. Приходилось делать всё: «я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик». Голодали неимоверно, а тут еще и тяжелые дни ожидания – муж и отец на фронте, только бы вернулись оттуда. Видимо, сам Бог внял ее мольбам, возвратились оба – отцу бабушки, моему прадеду Петру Николаевичу Золотовскому, это стоило страшных усилий.

До войны он работал председателем колхоза им. Буденного. В самом начале ее его призвали в армию. Воевал он в составе 2-ой ударной Армии генерал-лейтенанта А. Власова.

В 42-м попали под Ленинградом в окружение. Многие погибли, а часть вместе с командующим попали в плен. Положение пленных оказалось самым тяжелым. Работали на богатых немцев скорее уже не люди, а голодные, оборванные существа. За годы войны моему прадеду пришлось побывать в нескольких европейских странах. Рабсила требовалась везде, однако положение русских пленных оказывалось везде одинаковым: голодные, грязные, исхудавшие, вшивые.

Невероятные муки, испытываемые нашими пленными, были отчасти вызваны тем, что советское правительство официально отказалось признать красноармейцев, попавших в плен, военнопленными и внести за них деньги в Международный Красный Крест. Этим самым наши пленные были обречены и поставлены вне всяких человеческих законов.

Окончание войны Петр Николаевич встретил в Польше, в концлагере, где его и освободили наши войска. Но радость от освобождения была недолгой. Пленных, оставшихся в живых, отправили теперь уже в советские проверочные лагеря. Мой прадед находился в одном из них, в г. Краматорске Донецкой области, до 1947 года, откуда его затем отпустили.

Когда прадедушка вернулся домой, моей бабушке сообщили об этом. От радости она бежала к нему на встречу в слезах. Ее слезы, застилая глаза, текли по лицу и она, не видя дороги, то падала, то вставала, чтобы быстрее добежать до места встречи с отцом. Рухнув на плечо, она прошептала: «Как долго я тебя ждала!».